Легенда о цветке Иван-да-Марья
Широко распространенное и хорошо всем знакомое растение иван-да-марья (Melampyrum nemorosum) получило свое народное название за контрастную (противопоставление Иван–Марья, мужчина–женщина) и весьма привлекательную окраску: золотисто-желтые цветы хорошо смотрятся на фоне сине-фиолетовых кроющих листьев. Цветочная трубка красно-бурая. Губа цветков также со временем краснеет. Марьянник дубравный встречается в европейской части в лесной полосе и лесостепи.
Издали кажется, что иван-да-марья (марьянник дубравный) цветет сразу и желтыми и синими цветами. Но подойдешь поближе - и увидишь, что цветки у этого растения желтого цвета, а над ними красивые синие листочки, которые как бы прикрывают собой эти желтенькие цветы. Желтые цветы и синие листочки над ними и делают иван-да-марью очень нарядной травой. Зацветает иван-да-марья по нашим местам обычно в конце мая и цветет до самого сентября.
Когда отцветают первые цветы и начинают созревать первые семена, возле иван-да-марьи вы обязательно увидите недавно проложенные муравьиные дорожки. Муравьи пожаловали сюда, чтобы подобрать упавшие на землю семена. Семена у иван-да-марьи, как и у хохлатки, будто смазаны с одной стороны особым маслом, которое очень любят муравьи. Подберет муравей семечко, понесет к себе в муравейник, а иногда и обронит по дороге. И на том месте, где осталось семечко, вырастет затем новая иван-да-марья. Так это растение и расселяется по лесным полянкам.
Глядя на марьяник, поневоле восхитишься — красивая травка, но, оказывается, не такая уж и безобидная. Дело в том, что у нее на корнях есть присоски, прикрепляющиеся к корням других растений. Вот и получает иван-да-марья часть готовой пищи, высасывая соки из растений- хозяев, как будто ворует. А другую часть органических веществ синтезирует сам, ведь есть же у него зеленые листья, а значит, и фотосинтез идет. Поэтому ботаники и назвали марьяник полупаразитом.
Но главная ипостась символа заключается в священном соединении огня и воды, земного и небесного.
Сочетание желтого и синего цвета отражает купальские значения огня и воды, широко используемые во время праздника. В этом качестве цветок представлялся как звено, соединяющее людей и с богами, и между собой. Не случайно союзы, заключенные на Купалу, считались нерушимыми, даже если совершались без ведома родителей и родни. Новобрачные, взявшись за руки, прыгали через костер, а затем совершали ритуальное омовение перед актом физической любви. Таков был обряд заключения сакрального брака, а символом его был цветок, в котором желтый цвет (огонь) соотносился с женихом, а синий (вода) - с невестой. Этот же смысл проводился в обряде спускания (скатывания) в воду подоженного колеса от телеги, а также сжигания в костре куклы, обряженной в синее платье.
Иван-да-марья - одна из распространенных в России сильных трав. На мысли человека практически не воздействует, поэтому применяется лишь в настоях. Эта трава позволяет организму достичь гармонии Инь и Янь-энергии, помогает человеку достигнуть счастья в жизни, притягивает к нему то, чего ему недостает. Нечисть она убирает за счет того, что ликвидирует с помощью резервов самого организма энергетические дыры, в которые проникает зло. Успокаивает нервную систему, при постоянном применении этой травы человек заметно хорошеет.
о свои силы эта трава хранит очень недолго. Собрав ее близ дня Купалы (когда она созревает), вы сможете ею полноценно пользоваться не больше полного лунного месяца. В засушенном виде она с каждым лунным месяцем теряет около 10 % своих исцеляющих свойств, хотя химический состав ее остается прежним. Но тем более постарайтесь не пропустить возможность помыться веничком из иван-да-марьи вечером 7 июля (в день Купалы), чтобы смыть с себя те сущности, которые, прилепившись к вам, сжирают красоту и благополучие.
Растение ядовито. Внутреннее применение марьянников, как ядовитых растений, требует большой осторожности. Известно, что растение содержит следы алкалоидов, глюкозид меломпикрит (дульцит), а в семенах - весьма ядовитый глюкозид ринантин (аукубин), обладающий наркотическим и местным раздражающим действием. При отравлении семенами наблюдается слабость, сонливость, ослабляется сердечная деятельность.
А откуда взялось это красивое название — иван-да-марья?
Легенда №1 Люди, любуясь этим цветком, сочинили красивую легенду: пошли а лес по грибы Иван да Марья, но засверкала молния, началась гроза. Негде было спрятаться, и храбрый Иван заслонил красавицу Марью. Как только стихла непогода, Иван и Марья вернулись домой, а на том месте, где он спасал девушку, поднялась трава с красивыми фиолетовыми листочками, которые, как Иван Марью, защищали от непогоды желтые цветы. Вот и пошло отсюда название иван-да-марья.
Иваном-да-Марьей называют порой и трехцветную фиалку, а иногда - живучку женевскую, шалфей луговой и барвинок. Почему? У них тоже ярко отличающиеся два цвета (у фиалки третий, белый, в расчет не принимается).
Легенда №2
Много преданий, связанных с Иваном-да-Марьей, посвящено символике запретной любви.
По одной версии, брат и сестра не ведали о своем кровном родстве и вступили в брак, за нарушение обычая они были обращены богом в цветок. По другой - превращение состоялось по согласию влюбленных, которые не смогли справиться со своей страстью и не желали расставаться. Самый жесткий вариант предания гласит, что сестра хотела соблазнить братца, а он за это ее убил. В качестве предсмертной воли девушка попросила посадить на могиле этот цветок.
С фитонимом анютины глазки связана история о девушке, превращенной в цветок за излишнее любопытство к чужой жизни.
Все легенды, характеризующие разные названия растения Фиалка трехцветная, объединяет тема греховности, вины и расплаты за недозволенное, аморальное, осуждаемое людьми поведение.
Легенда №3
«Давным-давно жил в дремучем лесу Леший. Кривоногий, с копытцами, ушастый и очень кудряво взъерошенный. Так считали люди. Сам же леший говорил, что он потому лохматый, что в парикмахерах у него были всякие древесные колючки, сквозь которые он постоянно в лесу продирался. Ну так вот, жил себе Леший. Жил по-своему, горевал по-своему и радовался тоже по-своему. Одиночества он не боялся, друзей не имел, что такое любовь не знал, с соперниками дрался, гнал их из леса. Так бы оно и шло впредь, но вдруг Леший влюбился. Увидел как-то по весне под кустиком глазастенькую желтенькую фиалочку – Марьюшку и пропал мужичок со всеми своими непричесанными кудрями и копытцами. Пристроился радом, глазеет и вздыхает, вздыхает, ну прямо как больной. Это он смелости набирался. Фиалочка стоит, цветет, красуется, на Лешего даже не смотрит. Расстроился Леший, возьми да и брякни: «Я тобою очарован, жизнь без тебя не в жизнь, выходи за меня замуж». Фиалочка посмотрела на Лешего и отвернулась. Леший думает: чем бы ее удивить, и давай хвастаться: «Я то могу, это могу, хочешь все звезды в шапку соберу?» Фиалочка Марьюшка опять посмотрела на взъерошенного поклонника и сказала: «Зачем мне звезды в шапке? Пусть на небе живут, мне с моим суженым на лесные дорожки светят. Ивана люблю, с ним жить буду, а не с тобой». Это она для цветущего рядом фиолетового Ивана так говорила. Пришло время, поженились две фиалки, желтенькая и фиолетовая, и зажили вместе одним домком, одним цветком. В цветке том желтые лепестки – Марьюшка, а фиолетовые – Иванушка. И не стало в лесу ни марьюшки, ни Иванушки по отдельности, а есть единый лесной цветок Иван-да-Марья. А Леший до сих пор в лесу шатается, горюет и всем жалуется». Иван-да-Марья – лесной цветок. Что это значит? Этот цветок растет в лесу. Цветки Ивана-да-Марьи обильно выделяют нектар и вполне заслуженно считаются хорошим медоносом. Знаете ли вы, какие растения называют медоносами? Прислушайтесь к этому слову – «медонос», о чем оно говорит? Мед несет. Очень интересно приспособился цветок Иван-да-Марья к распространению семян — помогают ему в этом муравьи. Дело в том, что семена, похожие на пшеничные зерна, имеют мешочек с ароматными маслами. Для муравьев эти масла — лакомство, поэтому и перетаскивают они семена. А цветку только этого и нужно. А еще интересен этот цветок тем, что на корнях у него есть присоски, прикрепляющиеся к корням других растений. Так цветок подкармливается соком чужих растений. Этот цветок ядовит! А еще он обладает лечебными свойствами: заживляет раны, лечит сердце, кожу. Подумать только, маленький цветок, а как многим он нужен: семена для муравьев, цветочная пыльца для пчел, настойки из листьев для лекарств людям. Да и просто посмотреть на цветок, полюбоваться приятно. Берегите дети красоту, не рвите цветы. Лесные цветы не живут сорванные в вазе, а сразу вянут и гибнут.
Если я сорву цветок...
Если я сорву цветок, Если ты сорвешь цветок…
Если все: и я, и ты – Если мы сорвем цветы,
То окажутся пусты И деревья, и кусты…
И не будет красоты. И не будет доброты.
Если только я и ты – Если мы сорвем цветы… (Т. Собакин)
..
Когда на дачах пьют вечерний чай,
Туман вздувает паруса комарьи,
И ночь, гитарой брякнув невзначай,
Молочной мглой стоит в иван-да-марье.
(Б.Пастернак)
...
Скучны цветов названья по латыни,
Но сколько в них любви вдохнул народ!
Вот это имя мне сродни святыне,
Как сказ звучит и песнею поёт.
Его услышав, возвращаюсь в старь я,
Как будто в сказочные времена.
Два имени в одном: Иван-да-Марья -
Он верен ей, она ему верна.
Сияет Марья в жёлтом сарафане,
Она - невеста, а Иван - жених,
Он в сине-фиолетовом кафтане,
И дан им стебель общий на двоих.
Всегда вдвоём в союзе неразлучном
Среди лугов встречаются они -
Иван-да-Марья - в том названье звучном
Знак верной неизмеренной любви!
(Александр Соловьёв)
ИВАН ДА МАРЬЯ
Десятая неделя после пасхи – купальские дни. Солнце самый пуп земли печет, и зацветает дивная Полынь трава. В озера, на самое зеленое дно, под коряги подводные, под водоросли глядит огненное солнце.
Негде упрятаться русалкам мавкам, и в тихие вечера, в лунные ночи уходят они из вод озерных и хоронятся в деревьях, и зовут их тогда древяницами.
Это присказка, а сказка вот какая.
Жили были брат Иван да сестра Марья в избенке на берегу озера.
Озеро тихое, а слава о нем дурная: водяной шалит. Встанет над озером месяц, начнут булькать да ухать в камышиных заводях, захлюпают по воде словно вальками, и выкатит из камышей на дубовой коряге водяной, на голове колпак, тиной обмотан. Увидишь, прячься – под воду утянет. Строго брат Иван наказывал сестре Марье:
– Отлучусь я, так ты после сумерек из хаты – ни ногой, песни не пой над озерной водой, сиди смирно, тихо, как мыши сидят… – Слушаю, братец! – говорит Марья.
Ушел Иван в лес. Скучно стало Марье одной за станком сидеть; облокотилась она и запела: Где ты, месяц золотой? – Ходит месяц над водой, – В глыбко озеро взглянул, В темных водах утонул. Вдруг стукнуло в ставню. – Кто тут? – Выдь к нам, выдь к нам, – говорят за ставней тонкие голоса. Выбежала Марья и ахнула. От озера до хаты – хороводы русалочьи. Русалки мавки взялись за руки, кружатся, смеются, играют.
Всплеснула Марья ладошами. Куда тут! – обступили ее мавки, венок надели…
– К нам, к нам в хоровод, ты краше всех, будь наша царица. – Взяли Марью за руки и закружились. Вдруг из камыша вылезла синяя, раздутая голова в колпаке.
– Здравствуй, Марья, – захрипел водяной, – давно я тебя поджидал… – И потянулся к ней лапами…
Поздним утром пришел Иван. Туда, сюда, – нет сестрицы. И видит – на берегу башмаки ее лежат и поясок. Сел Иван и заплакал. А дни идут, солнце ближе к земле надвигается. Настала купальская неделя.
«Уйду, – думает Иван, – к чужим людям век доживать, вот только лапти новые справлю». Нашел за озером липку, ободрал, сплел лапти и пошел к чужим людям. Шел, шел, видит – стоит голая липка, с которой он лыки драл. «Ишь ты, назад завернул», – подумал Иван и пошел в другую сторону. Кружил по лесу и опять видит голую липку. – Наважденье, – испугался Иван, побежал рысью.
А лапти сами на старое место загибают… Рассердился Иван, замахнулся топором и хочет липку рубить. И говорит она человеческим голосом: – Не руби меня, милый братец… У Ивана и топор вывалился. – Сестрица, ты ли?
– Я, братец; царь водяной меня в жены взял, теперь я древяница, а с весны опять русалкой буду… Когда ты с меня лыки драл, наговаривала я, чтобы не уходил отсюда далеко. – А нельзя тебе от водяного уйти?
– Можно, найти нужно Полынь траву на зыбком месте и мне в лицо бросить. И только сказала, подхватили сами лапти, понесли Ивана по лесу.
Ветер в ушах свистит, летят лапти над землей, поднимаются, и вверх в черную тучу мчится Иван. «Не упасть бы», – подумал и зацепился за серую тучу – зыбкое место.
Пошел по туче – ни куста кругом, ни травинки. Вдруг зашевелился под ногами и выскочил из тучевой ямы мужичок с локоток, красная шапочка. – Зачем сюда пришел? – заревел мужичок, как бык, откуда голос взялся. – Я за Полынь травою, – поклонился Иван. – Дам тебе Полынь траву, только побори меня цыганской ухваткой. Легли они на спины, по одной ноге подняли, зацепились, потянули. Силен мужичок с локоток, а Ивану лапти помогают. Стал Иван перетягивать.
– Счастье твое, – рычит мужичок, – быть бы тебе на седьмом небе, много я закинул туда вашего брата. Получай Полынь траву. – И бросил ему пучок.
Схватил траву, побежал вниз Иван, а мужичок с локоток как заревет, как загрохочет и язык красный из тучи то метнет, то втянет.
Добежал до липки Иван и видит – сидит на земле страшный дед, водит усами…
– Пусти, – кричит Иван, – знаю, кто ты, не хочешь ли этого? – И ткнул водяному в лицо Полыньтравою. Вспучился водяной, лопнул и побежал ручьем быстрым в озеро.
А Иван в липку бросил Полынь траву, вышла из липки сестрица Марья, обняла брата, заплакала, засмеялась.
Избушку у озера бросили они и ушли за темный лес – на чистом поле жить, не разлучаться.
И живут неразлучно до сих пор и кличут их всегда вместе – Иван да Марья, Иван да Марья. |
